Форум

Freudian Nightmare (Фрейдистский кошмар)
Автор: DasTier (das_tier_99@yahoo.com)
Перевод: lindemannia
Редакция: Сaptain Stanley
Предупреждение: RPS, BDSM
Пэйринг: Тиль/Пауль
Краткое содержание: когда вы спите, ваши скрытые желания выплывают на поверхность. Что происходит потом?
Примечание: прозрачный намек на фотосессию для Kerrang и концертное исполнение Bueck Dich. Если вы это видели, то поймете этот юмор. Некоторый пародийный умысел, пожалуй.

Тиль Линдеманн видел сон. Более того, сон осмысленный и связный. И, как это часто бывает со снами, его сон не был ограничен никакими пространственными, временными или логическими рамками. Это было неплохо, поскольку в противном случае он не смог бы дать выход эмоциям, накопившимся внутри него за долгое время. Признав психологическую природу сна, ему удалось успешно преодолеть первое чувство вины. Теперь он мог досматривать этот сон с абсолютно чистой совестью. Внутренний голос сменил тихое «нет-нет-нет» на громкое «еще-еще-еще».
И, как это обычно бывает во сне, сюжет подчинялся воле вдохновителя. Это сделало его совершенным.

Он видел себя лежащим на тонких шелковых простынях, целомудренно белых и чистых. Высокие стены из сырого камня изолировали комнату от какого-либо вмешательства извне, за исключением одинокого витража, отбрасывающего радугу цветов на мягкий атлас простыней и его обнаженную кожу. Он взглянул вверх. Одинокий лепесток розы плыл по воздуху, словно сам по себе, бросая вызов законам гравитации. Наконец, он опустился на белые простыни, словно капля пурпурной крови.
Он попытался сесть, чтобы лучше рассмотреть обстановку, но осознал, что не может. Он не почувствовал этого сразу, но сейчас понял, что его руки были надежно прикованы цепью над его головой. Рассматривая наручники, он также заподозрил наличие на своей шее чего-то, что тревожно напоминало ошейник.

Будучи абсолютно не в силах что-либо предпринять, он откинулся на подушке, смакуя это новое для него состояние беспомощности. Будучи человеком внушительных пропорций, что включало добрых шесть футов два дюйма роста и от 189 до 249 фунтов веса (последнее зависело от вкусовых качеств сегодняшней еды), он, как правило, считал себя исключением из средних стандартов. При таких параметрах ощущать себя подчиненным было настоящей роскошью. Это натолкнуло его на размышления о том, кто мог оспорить законы природы для достижения этого выдающегося результата. Это должен быть действительно незаурядный человек. Он попытался наглядно представить персону, которой удалось так приятно его припугнуть, и уже пришел к выводу, что это должно быть нечто среднее между Арнольдом Шварценеггером и Майклом Джорданом, когда его фантазии нарушил звук приближающихся шагов. Шагов достаточно быстрых и легких, для того, чтобы дать ему понять, что его выводы о таинственном захватчике были преждевременными. Он с любопытством стал ждать появления этого человека, догадываясь, что тот должен быть ему знаком. Так оно и оказалось.

Тиль ахнул. Потом хихикнул. Потом снова ахнул, разглядев некоторые детали подробнее.
- Пауль?! Что за…
Он решил, что последнее слово прозвучит как клише, тем более, что оно было слишком наводящим.
Пауль, затянутый в черный латекс, известный всему миру по обложке Kerrang, пересек комнату намеренно ленивым шагом, ловкий и опасный, как пантера. Нет, тут же поправился Тиль, по масштабам, скорее, кошка. Коварная, хитрая, и, несомненно, голодная.
- Это шутка?
Вместо ответа, Пауль подобрал лепесток и сдул его с ладони, с многообещающей улыбкой наблюдая, как он вальсирует в воздухе, приземляясь Тилю на грудь. Или, точнее, на несколько дюймов ниже.

- Это будет совершенно новое для тебя ощущение.
Тиль проследил глазами за цветочным украшением, скользящим по его обнажённому телу, и, ощутив внутренний трепет, остановил взгляд на длинном кнуте, внушительной петлей обвивающем талию Пауля. Этот небольшой нюанс ситуации придал последней фразе больше правдоподобия, чем это показалось вначале.
- Это не может быть правдой. Должно быть, я сплю.
- Даже если так, что в этом плохого?
Тиль недоверчиво покачал головой.
- Или ты хотел бы видеть на моем месте кого-нибудь другого?

После секундного размышления он отрицательно качнул головой. Недовольное выражение, появившееся на лице Пауля, когда он наблюдал за своей жертвой, по-видимому, рассматривающей другие варианты, сменилось удовлетворенной улыбкой.
- Хорошо. Я сделаю все, чтобы тебя не разочаровать.
Чтобы прекратить этот бесполезный разговор, Пауль быстро вскарабкался на огромную кровать и сноровисто оседлал Тиля, продемонстрировав сохранившиеся с детства гимнастические навыки. Тиль резко выдохнул. Маленькая, ловкая, украшенная кольцами рука дразняще поигрывала волосами на его груди, пока он в трансе смотрел, как узкие черные губы приближаются к его лицу.
- Я думал, ты не используешь эту помаду со времен Live Aus Berlin, – слабо промямлил он.
- Ну, как видишь, я ее не выбросил. Как смотрится? – Рука чувствительно вцепилась в завитки на груди, ожидая рискованного ответа. В любом случае, Тиль собирался отвечать искренне.
- Великолепно.
- Я держу ее для особых случаев.
- О?
- К тому же она сверхстойкая.
- Правда?
- Хочешь проверить?

Был только один способ это сделать, и Пауль незамедлительно им воспользовался. С типичной для сна отрешенностью, и вместе с тем с правдоподобием, присущим реальности, Тиль почувствовал, как горячий язык провел влажную линию по его губам перед более глубоким контактом. С нетерпением ожидая дальнейших действий, Тиль слегка раздвинул губы и с восторгом почувствовал ответ на приглашение. Но ощущение чужого языка во рту мгновенно сменилось резким укусом за нижнюю губу. Не успел он осознать боль, как его пронзило другое ощущение, когда вес, давящий ему на грудь, сдвинулся немного ниже и пришел в соприкосновение с той частью тела, которая теперь стояла перпендикулярно постели.
- О! Отличная реакция!

В этот самый момент упругая задница, обтянутая скользким, холодным латексом, налегла на возбуждённую, пылающую плоть – контраст был почти болезненным, поэтому Тиль не нашёл достойного ответа. Пауль поерзал, ощущая размер, приподнялся на коленях и обернулся, чтобы оценить картину.
- Вау.
- Хм. – Тиль не сдержал горделивой ухмылки. – Стоять так стоять.
- E-le-va-tion – промурлыкал Пауль на мотив популярной песенки и быстро стер ухмылку с лица Тиля парой скользящих движений по предмету обсуждения. В конце концов он остановился, развел руками и лениво улыбнулся, глядя сверху вниз.
– Итак? Это твой сон. Скажи, чего ты хочешь и как ты этого хочешь.

Тиль воспользовался моментом, чтобы перевести дыхание, пока эта сладкая фантазия не кончилась внезапно из-за слишком поспешной реакции его тела.
- То есть, я могу попросить чего угодно? – Он не мог поверить в предлагаемую ему возможность.
- Ага.
- И ты это сделаешь?
Пауль ухмыльнулся, намекая на то, что подчинённая сторона ограничена известными пределами.
- Возможно.
Тиль почувствовал, как стены комнаты стали медленно кружиться.
- Твой выбор. – Это было все, что он смог промямлить.
- Хорошо. Тогда повернись.
- Что?

Образовавшийся в желудке холодный, вибрирующий комок заставил его балансировать на болезненной грани страха и удовольствия. Прежде чем он смог возразить, Пауль слез с него и начал разматывать петли кнута, один вид которого заставил Тиля плотно зажмуриться. Это был тот самый плетеный монстр из Kerrang, рядом с которым игрушка Индианы Джонса казалась детской прыгалкой.
Он рассек воздух с грозным звуком, и Тиль впервые осознал истинность выражения «Будь осторожен в своих желаниях».

- Ну? Ты повернешься, или?.. – Фраза зловеще оборвалась. – Я собираюсь привести его в соприкосновение с той частью твоего тела, которая для этого лучше всего приспособлена… но, если ты не оценишь мою доброту, мы будем придерживаться твоего варианта.

Длина цепи вполне позволяла Тилю повернуться на бок, затем на живот. Последнее, что он успел увидеть, прежде, чем уткнуться взглядом в белизну подушек – Пауль, нетерпеливо похлопывающий рукоятью кнута по ладони. Лишенный обзора, Тиль съежился, когда твердый стержень рукояти медленно скользнул вниз по его спине, повторяя линию позвоночника.
- Если ты ударишь меня этой штукой, я убью тебя. Ты знаешь, я это сделаю.
- М-м, правда? – Рукоять переместилась ниже, намного ниже, туда, где контакт с любым искусственным жестким предметом, особенно в чужих руках, уже не мог считаться шуткой.
- Убери его оттуда!
- С чего бы? – Кнут скользнул глубже, касаясь… эмммм. Тиль подавил панический стон и попытался придать своему голосу то фирменное басовитое звучание, которое так эффективно использовалось им для отпугивания журналистов.
- Потому что, как только я освобожусь, я заставлю тебя об этом пожалеть.
- А кто сказал, что ты освободишься?

Несмотря на инстинктивный страх, Тиль не мог отрицать, что чередование надавливаний и поглаживаний отзывалось почти приятно в его напряженном органе. Почти.
- Ты, гнусный садистский ублюдок…
Он пожалел об этих словах сразу же, как только они соскользнули с его языка. Кнут с резким свистом обрушился на его обнаженную спину с ужасающим ощущением чистой огненной боли.
- ГОСПОДИН гнусный садистский ублюдок.
Это только сон, напомнил себе Тиль, подавляя малодушный вскрик.
- Ты бьешь, как девчонка… Господин.
Следующий удар заставил его заскулить.. Реализм этой невинной фантазии вполне заслуживал того, чтобы стать объектом психологических исследований.

-Тебе это все еще кажется девчоночьими ударами?
- Да, –упрямо прошипел Тиль сквозь зубы. – Мускулистая такая девчонка…
- Я должен был догадаться, –сокрушенно пробормотал Пауль. – Видя, как он бьет себя по голове на каждом концерте…
Тиль навострил уши, пытаясь игнорировать жгучую боль, омывающую его тело жаркими волнами, и вслушался, стараясь угадать дальнейшие намерения Пауля. Шаги приблизились, и рука рванула его голову вверх за волосы.
- Чуть не забыл, - жизнерадостно сказал Пауль, опускаясь на колени рядом с кроватью, чтобы стал лучше виден предмет в его руке. – У меня есть для тебя ещё кое-что.

Тиль осторожно приоткрыл один глаз и посмотрел, чувствуя, как показная храбрость медленно его покидает. Это был дилдо. Огромный дилдо из оранжевого пластика. Тилю он показался знакомым, хотя у него было сильное подозрение, что знакомство будет возобновлено в новом ракурсе. Пауль счастливо осклабился, взвешивая дилдо на руке.
- Это привет от Флаке.
Классический случай, когда во сне хочешь убежать и не можешь. Застываешь на месте, пытаясь не верить. Обычно это не слишком помогает.

- Нет, нет, - забормотал Тиль в равнодушный гладкий шелк. - Это какой-то неправильный сон. Это моя фантазия, а не Флаке.
- Никто еще пока не расшифровал природу снов, - философски заметил Пауль, застёгивая на себе ремни, которыми крепилась эта жуткая штука. – Может, ты и правда вписан в сценарий мести Флаке. И… - тут Тиль с тревогой услышал скрип кровати под чужим весом, - …я вполне могу являться орудием его мести. Встань на колени.

Scheisse. Тиль просмаковал красноречивое звучание слова на родном языке и попытался вспомнить какие-либо инструкции по управлению сном, которые он видел в средствах массовой информации. Единственным, что он смог вспомнить, был «Кошмар на улице Вязов», и это не особенно обнадеживало. Пауль наклонился вперед (пластик вероломно пролез между бедрами саба) и зашептал (его горячее дыхание напомнило Тилю пламя Ада):
- Если ты скажешь, что тебе не нравится, я остановлюсь.
- Будь я проклят, если мне это нравится. Это откровенное сексуальное домогательство!
- О? – Разочарованный Мастер ловко просунул руку между бедрами саба, чтобы проверить истинность утверждения. – Лжец! А что в таком случае это?

Тиль попытался проигнорировать крепкую хватку на самой ценной части тела, хотя про себя был вынужден признать, что схватили его весьма кстати, и довольно эффективно опроверг обвинение:
- Это все равно принуждение, даже если кто-то этим наслаждается. Проклятье, Пауль, эта вещь рассчитана на то, чтобы быть заметной на расстоянии многих метров от сцены. Маньяк тот, кто захочет использовать ее в реальной жизни.
- Это не реальная жизнь. Или ты хочешь сказать, что в такой ситуации это устройство плохо на тебя воздействует?
Тиль не мог с этим спорить. «Устройство» касалось тех мест, на которых в другой ситуации он бы предпочёл не ощущать никакого воздействия. Отчаянно хватаясь за изголовье кровати, он содрогнулся, когда Карающий Меч навис над ним и попытался уклониться от чужого тела, неотвратимо наваливавшегося ему на спину.

- Почему именно этим? У тебя есть свой. Используй его!
- Уже боишься? – Тиль стиснул зубы и прикусил губу, чтобы не прокомментировать энергичную руку на своем набухшем, твердом члене, предающем своего владельца и тепло приветствующем насильника. Позади Пауль злобно хихикнул.
- Ну, я еще могу согласиться. Но ты должен меня попросить – и попросить вежливо. Тогда я поверю, что ты так сильно меня хочешь. Или…
Пластиковое орудие любви преодолело еще несколько дюймов, отделяющих синтетическую жесткость от находящейся под угрозой чести Тиля. Меры должны были быть приняты незамедлительно.

- О, трахни меня, невероятный, замечательный, удивительный человек!
За миг до бесчестия неодушевленный мучитель ретировался.
- Вау. Прекрасно. Один вопрос – это было искренне?
- Да, Мастер! - Тиль закивал с таким энтузиазмом, что кровать качнулась. Ожидая реакции на эти слова, он сделал мысленную заметку повидать своего психоаналитика, как только проснется. Еще один такой сон – и он превратится в груду обломков.
- Я думаю, ты меня убедил. – Рука на члене сжалась, заставляя его повернуться. – Должен признать, Флаке несколько предсказуем в своих фантазиях. Надеюсь, у меня найдется для тебя кое-что новое.

Тиль повернулся очень медленно, растягивая время, частично потому, что оберегал свою несчастную спину, частично из-за опасений перед тем, что мог увидеть. Он издал вздох облегчения. Ужасная пластиковая игрушка растворилась в кошмаре, из которого перед тем материализовалась. Там был только Пауль, стоящий на коленях между его ног, с кнутом в руках. И что-то в этой картине подсказало Тилю, что вздох облегчения был преждевременным.
- Хочешь?
Прежде, чем Тиль успел ответить, кнут обвил его эрегированный член, охватив головку подобно терновому венцу мученика. Он растерянно перевел взгляд вверх и увидел, как изящные черты Пауля сложились в дьявольскую усмешку. Уже через секунду Тиль потрясённо наблюдал, как Пауль, грациозно склонившись над ним, с мучительной медлительностью тянется ртом к пленённой плоти; он выгнул спину, стараясь приблизить момент, когда чёрные губы, сомкнувшись, утолят его жажду.

- Проклятье, хватит меня дразнить! – Простонал он, боясь, что горькое разочарование положит внезапный конец его фантазии, когда вот-вот должно начаться самое интересное.
В ответ петля сжалась сильнее, предостерегающе царапая кожу.
- Может быть, это и твой сон и твои желания – но настало мое время. Сделай приятно мне.

Прежде, чем он слабо выдохнул согласие, хозяин и господин переместился к нему на грудь, оставив несчастный орган в забвении. Сильные и (опытные?) руки, обхватившие его голову, указали, что ему велят приблизиться к обтянутым латексом бедрам. Уловив намек, Тиль рванулся вперед, как измученный жаждой человек к оазису в пустыне и продолжил путь наверх, скользя языком по гладкой, черной искусственной коже, пока не достиг пункта назначения, имевшего форму недвусмысленной выпуклости. Короткое, но тщательное исследование языком выявило два обстоятельства: размер, отвечающий самым темным фантазиям, обещая их полное осуществление, и очевидный эффект, который оказывали его манипуляции на Господина.

Он взглянул вверх, желая убедиться, что языковое исследование его не обмануло. И дело обстояло именно так. Радостный и гордый, Тиль полюбовался Паулем – с закрытыми глазами, откинувшийся назад, тот был очень красив. Обе руки он запустил в волосы Тиля (вернее, в то, что от них осталось).

- М-м, ты был плохим мальчиком, Тилле. Несомненно, плохим. Сейчас ты исправляешься. Но нам еще надо как следует поработать над твоим совершенствованием.
Не отнимая руки от головы саба, другой рукой Пауль скользнул вниз, расстегнул брюки и стянул их.
- Если укусишь, мы вернемся к сувениру от Флаке.
Ему было не обязательно это говорить – его раб уже усердно трудился над тем, чтобы привести высвобожденное достоинство в состояние мучительной готовности. Паулю пришлось проявить максимум самообладания, чтобы не раскачиваться неистово взад-вперед, что не подобало бы такому холодному и бесстрастному Мастеру.
- Не могу поверить, что ты делаешь это впервые.
Тиль был рад, что занятый рот не позволил ему прояснить этот деликатный вопрос. Однако, он с радостью понял, что Мастер и не ожидал ответной реплики. Ошеломленный и бездумный, Пауль почувствовал, что его тело плавится, когда этот теплый и влажный рот засасывает его с такой же неотвратимостью, с какой черная дыра поглощает свободные частицы. Перед самым слиянием с первозданной страстью, он внезапно отстранился на безопасное расстояние.

- Что я сделал не так? – Голос Тиля звучал почти жалобно.
- Все. – Пауль уклонился от заглатывающего движения и шлепнул упрямца по голове. – Ты груб, вульгарен и примитивен. Ты меня не заслужил.
- Нет. Нет! НЕТ! – Тиль почувствовал, как внутри сжался тугой комок страха и боли, дыхание перехватило. Каково чувствовать себя отвергнутым? Брошенным? Он был избалован годами постоянного поклонения. Жестокое напоминание. Он закрыл глаза, чтобы вынырнуть обратно в безопасную реальность.

- Испугался? – Голос над ухом быстро вернул его к месту действия. – Я пошутил.
Он даже не успел расслабить этот ком внутри. Он знал, что этого бы никогда не произошло в реальной жизни со всей ее суетой и канителью, неприятностями и трудностями; там невозможно испытать… он подбирал правильное слово.

Совместимость.

Да.

Он снова ощутил на себе вес чужого тела, но теперь между ними не было бездушного барьера холодной ткани.

- Застал…тебя…врасплох. – Из-за сбитого дыхания речь Пауля была невнятна, но тем не менее полна озорного триумфа. Загипнотизированный, Тиль смотрел, как он скользит вверх и вниз по его члену, сосредоточенный только на своем удовлетворении, абсолютно не считаясь с чувствами владельца инструмента. Это было странное и новое – быть используемым, эксплуатируемым, когда твою живую плоть не слишком отличают от имитации.
Не то, чтобы он возражал.
Потому что быть используемым – было неплохо. Совсем неплохо.
И всё лучше.
С каждой секундой.
Пока он не подумал, что не может больше этого выдерживать, отдавшись ритмичному зверю внутри него, и не низвергся в потоке экстаза с возвышенности фантазий на сухую породу реальной жизни.

*************

Утреннее солнце, не имея альтернативы, ярким пламенем провозгласило начало нового дня. Все возвращалось к реальной жизни, отдохнувшее и обновленное после безмолвных чар ночи. Потягиваясь в постели, Тиль подумал, что это особенное утро было для него исключением, никогда он не чувствовал такого покоя. Ощущения после сна были такими, словно его, как старое пальто, вывернули наизнанку и основательно вытряхнули.

Тиль нахмурился. У него был странный сон. Обычно он не обращал внимания на любые образы, преследовавшие его в ночные часы, еще менее он пытался найти в них смысл, но в этот раз все было по-другому. Он даже задумался о приобретении пары книг на тему толкования снов, чтобы расшифровать кое-какие посланные ему знаки.

И, хотя это не входило в его обычаи, после обеда он собирался вздремнуть, чтобы узнать, что еще приготовило ему подсознание.
Он знал, что это будет очень длинный сон.

КОНЕЦ